| Предыдущий текст |
| Следующий текст |
ПОБЕДА НИЛЫ НАД ПРАХАСТОЙ
Когда весть о гибели Акампаны достигла слуха предводителя ракшасов, он, разгневанный и ошеломленный, устремил взор на своих советников. Поразмыслив, он в то утро, покинув свой дворец, обошел стены города, проверяя готовность и бдительность защитников Ланки. И, окинув взором окрестности Ланки, он увидел их заполненными бесчисленными ордами обезьян. Тогда Равана сказал Прахасте, искушенному в науке войны: «Кроме битвы, я не вижу иного средства спасти город, осажденный со всех сторон. Эта задача под силу мне или Кумбхакарне, моему брату, или Индраджиту, моему сыну, или тебе, моему полководцу. Возьми войско и выйди против обезьян — нет сомнения, они побегут, едва заслышат твой голос. Они — эти неразумные твари — не вынесут твоего боевого клича, как не выносит слон рыкания льва. И когда обезьянье войско обратится в бегство, Рама и Лакшмана останутся одни, лишенные силы и опоры. Ты легко и не подвергая жизнь свою большой опасности одержишь победу над ними, Прахаста. Скажи, что думаешь ты об этом?» Прахаста отвечал царю бродящих в ночи: «О государь, ты всегда был милостив и щедр ко мне. Нет такого деяния, которое я отказался бы совершить ради твоего блага. Смерти я не боюсь. Для тебя я с радостью пожертвую жизнью». И, обратившись к своим военачальникам, он сказал: «Соберите войско ракшасов. Сегодня я накормлю досыта стервятников и коршунов телами врагов, сраженных моими стрелами».
Повинуясь словам Прахасты, военачальники построили войска. Вмиг закишела Ланка боевыми слонами, конями, колесницами и полчищами отважных и ужасных ракшасов, вооруженных всеми видами оружия. В воздух поднялся дым жертвоприношений, совершаемых ради победы войска Раваны. Ракшасы, исполненные воинственного духа, надели поверх доспехов освященные и заговоренные цветочные гирлянды и стали перед Раваной, готовые идти в бой.
Тогда, приветствовав царя, Прахаста затрубил в свой рог и взошел, облаченный в золотые доспехи, лучезарный и прекрасный, как восходящее солнце, на колесницу, управляемую искусным возничим, запряженную быстрыми, как ветер, конями. Забили барабаны, затрубили трубы, и несметное войско ракшасов во главе с грозным Прахастой, подобным богу смерти, вышло из города через Восточные ворота, сотрясая землю и вселяя ужас во все живое леденящим душу ревом.
И когда войско вышло из города, птицы, питающиеся падалью, рея в безоблачном небе, появились с правой стороны от колесницы Прахасты. В лесу жуткие шакалы, извергая из пастей огонь, пронзительно завыли. Солнце померкло, кровавый дождь пролился на головы идущего войска. Зловещий стервятник с криком опустился на стяг Прахасты и, повернувшись на юг, разодрал его своими когтями и тем лишил украшения колесницу полководца ракшасов. Кони Прахасты споткнулись, и поводья выпали из рук его возничего.
И обезьяньи рати встали на пути Прахасты, прославленного своей отвагой и воинским искусством. Вырывая с корнями деревья и поднимая тяжелые скалы, обезьяны, пылая жаждою битвы и бросая вызов врагам, приготовились встретить и отразить натиск ракшасов. И оба войска столкнулись с оглушающим шумом.
Рама, видя, как вышло из города вражеское войско, обратился с улыбкой к Вибхишане и спросил его: «Кто этот славный воин огромного роста впереди всех на колеснице? И какова его сила? Расскажи мне об этом ракшасе, о могучий». Вибхишана отвечал: «О Рагхава, это Прахаста, полководец Раваны, и с ним — треть войска Ланки. Этот ракшас прославлен своей силой, отвагой и воинским искусством. Рядом с ним — четверо его полководцев-советников — Нарантака, Кумбхахану, Маханада и Саммуната — воители опытные и не ведающие страха. Могучую рать выслал Равана в поле, нелегко будет одолеть ее. Смотри, войска сошлись, и битва началась!»
Густые тучи стрел и камней полетели с обеих сторон. Ракшасы напали с яростью на обезьян, поражая их своим оружием, а обитатели лесов отважно противостояли ракшасам, нанося им жестокие удары. Многие тогда были пронзены копьями и стрелами, зарублены мечами и топорами; многие полегли, сокрушенные дубинами и камнями. Одни, оглушенные палицей, валились замертво на землю, другие падали, пронзенные в грудь стрелою, третьи лишались жизни, разрубленные надвое мечом. Ряды обезьян поредели под натиском свирепых ракшасов, но и многие ракшасы пали, убитые неистовыми обезьянами. И ракшасы и обезьяны сражались, не ведая страха и усталости, вступив на стезю героев.
Нарантака, Кумбхахану, Маханада и Саммуната — четверо могучих советников Прахасты — пробивались сквозь ряды неприятельского войска, сокрушая и истребляя обитателей лесов. Под их напором стали отступать обезьяны.
Тогда вожди обезьяньего войска пришли на помощь своим воинам. Двивида, стремительно бросившись в гущу боя, воздев над головою каменный утес, обрушил его на Нарантаку и убил его. Майнда могучим стволом ашвакарны сразил Саммунату: Джамбаван каменной глыбою прикончил Маханаду, а Кумбхахану испустил дух, сраженный ударом дубины, нанесенным Тарой.
Но, не устрашенный этим поражением, Прахаста со своей колесницы обрушил тогда на головы обезьяньего войска непрерывный и нескончаемый ливень стрел. И великое смятение посеял он среди обезьян, нанеся им тяжелый урон и принудив их к отступлению.
А земля покрылась телами сраженных обезьян и ракшасов, и река крови, ужасающая взор, потекла по ней: трупы были ее берегами, мечи и копья — деревьями на тех берегах, волосы павших — ее мхом, внутренности, вывалившиеся из распоротых животов, — ее водорослями, коршуны и стервятники — ее лебедями, рыбами плавали в ней отрубленные головы, и стоны раненых были ее журчанием. И как другие реки текут к океану, так эта страшная река текла в царство Ямы, бога смерти.
Тогда Нила увидел Прахасту, стоящего на золотой колеснице и посылающего тучи смертоносных стрел на войско обезьян. И Нила бросился к нему, сметая ракшасов на своем пути, как ветер разгоняет с неба облака. И Прахаста, лучший из лучников, увидел приближающегося к нему Нилу и, повернув колесницу ему навстречу, направил на Нилу удары своих стрел.
Одолеваемый стрелами Прахасты, Нила остановился, зажмурившись, как буйвол под струями осеннего ливня. Затем, оправившись от ударов вражеского оружия, Нила с криком взмахнул над головою чудовищным стволом дерева шала и, охваченный гневом, сокрушил им насмерть коней Прахасты, предводителя ратей. Вторым ударом он сломал лук в руках Прахасты и вскричал снова и снова. Лишившись лука, ракшас взял палицу и соскочил с колесницы. И оба прославленных вождя стали друг против друга на поле, покрытые кровью, словно лев против тигра, питающие смертельную вражду один к другому, подобные Индре и Вритре, готовым к единоборству, и каждый жаждал победы.
Прахаста, применив все свое искусство, напал на Нилу и палицею угодил ему в висок. Кровь заструилась потоком из раны; вне себя от ярости, Нила поразил древесным стволом предводителя ракшасов в грудь. Не дрогнув под этим ударом, Прахаста снова бросился на Нилу, воздев палицу над головою. Но, предупредив его удар, проворный Нила нагнулся и, подхватив с земли огромную скалу, низринул ее на голову Прахасты. Вдребезги раздробил он голову Прахасты, и полководец Раваны мертвый рухнул на землю, словно дерево, подрубленное топором; и кровь рекою хлынула из его размозженной головы.
Когда Прахаста был убит Нплой, несокрушимая рать ракшасов, не ведавшая доселе поражений, отступила к Ланке. Так же, как река, когда разрушат плотину, устремляется бурным потоком из запруды, так войско ракшасов устремилось прочь с поля битвы, когда вождь его пал. И войско вернулось в крепость в глубоком молчании, охваченное скорбью; и казалось, сознание покинуло ракшасов, ошеломленных своею утратой.
А победоносный, восславленный обезьянами Нила, совершив свой подвиг и торжествуя, присоединился к Раме и Лакшмане.
|