| Предыдущий текст | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 | Следующий текст |
ПОДВИГИ КАРНЫ
«О Арджуна, я не вижу более царя горцев на поле битвы! — молвил Кришна. — Смотри, наши войска отступили!» И увидел Арджуна, как Карна теснит рати Пандавов и угрожает уже Юдхиштхире. «Гони коней!» — вскричал он Кришне и поспешил на помощь брату.
А шум великой битвы все возрастал. Пели стрелы, звенели тетивы, грохотали колесницы, ревели слоны, кричали воины, стонали раненые — и шум тот веселил сердца героев, сражавшихся друг с другом, героев, жаждущих покончить с давней распрей здесь, на поле брани.
Не устояли и храбрые панчалы перед грозным натиском Карны. Один за другим пали от его руки двадцать сильнейших панчалийских витязей, сражавшихся в первых рядах, и Карна врезался в войска Пандавов, сокрушая направо и налево бессильных против его мощи воинов; так в тихий пруд, где лотосы колышутся на воде и плавают лебеди, ввергается дикий слон, предводитель стада.
Щиты и кольчуги воинов ломались и рассыпались под ударами стрел Карны, и не было среди тех воинов ни одного, кому бы понадобилась вторая его стрела. Как лев оленей, истреблял и сокрушал он панчалов, сринджаев и пандавийцев на своем пути. И, видя это, двинулись к ним на выручку с разных концов бранного поля братья Пандавы.
И все время во всех концах неоглядного океана битвы вздымались боевые топоры и палицы, и вояны пронзали друг друга копьями и стрелами, и колесницы сокрушали колесницы, слоны — слонов, пешие — пеших, кони — коней. Знамена, царские зонты, головы и руки падали на землю, отсеченные острыми стрелами. И лица павших в той ужасной битве подобны были увядшим цветам, подобны были лотосам, сломленным и растоптанным. Прекрасные тела людей, слонов и коней приобрели отвратительный вид, как роскошные платья, замаранные грязью. Накула и Сахадева, братья-близнецы, подоспели на помощь панчалам, избиваемым Карной и теснимым с другой стороны боевыми слонами млеччхов. Как движущиеся горы, обрушивались эти яростные слоны на врагов. Одних они пронзали клыками, других поднимали в воздух и швыряли о землю, и ужасающее зрелище являли воины, воздетые на бивни тех огромных тварей и сброшенные ими наземь. Отважно устремился Сахадева на царя млеччхов, но Накула опередил его и осыпал предводителя вражеской рати и его слона сотнями смертоносных стрел. И когда тот пал, обезглавленный, со своим слоном, многие витязи млеччхов, искусные в управлении слонами, двинулись грозно против Накулы, и на помощь ему пришли панчалы и сомаки и остальные Пандавы, и завязался жестокий бой. Восемь слонов с седоками и погонщиками были убиты тогда Сахадевой, и многих слонов истребил Накула; и владыка панчалов, и Шикхандин, и сыновья Драупади осыпали тех чудовищных слонов ливнями стрел. И вражеское войско обратилось в бегство. Витязи же Арджуны устремились тогда на Карну.
Духшасана преградил дорогу яростному Сахадеве. При виде этих двоих, сошедшихся в жестокой схватке, воины на колесницах испустили громовые крики и воздели к небу оружие и стяги. Долго один не мог одолеть другого. Меткой стрелой Духшасана разбил лук в руках Сахадевы. Тогда Сахадева извлек свой меч и с силой метнул его во врага. Меч тот рассек и лук и стрелу в руках Духшасаны и глубоко вонзился в землю, как змей, низринувшийся с неба. Сахадева же схватил другой лук и выпустил в Духшасану стрелу, сверкающую, как жезл Смерти, но Духшасана рассек в полете ту смертоносную стрелу своим мечом. Со львиным рыком, раздавшимся по всей земле, сын Дхритараштры метнул свой меч во врага, но Сахадева отбил его своими стрелами, и тот упал, не долетев, на половине пути. А Сахадева положил на тетиву стрелу, ужасающую и смертоносную, как сам Шива, Разрушитель Вселенной, и, подняв лук, выпустил ее прямо в Духшасану; пробив кольчугу, стрела пронзила тело витязя и впилась в землю позади его колесницы. Видя, что Духшасана лишился сознания, его колесничий, сам осыпанный стрелами, поспешно повернул лошадей и помчался прочь от места схватки.
В то же время Накула, разгромив вражеское войско, встретился в сражении с Карной. С усмешкой вскричал он, обращаясь к Карне: «Наконец-то боги привели тебя ко мне, презренный! Ты — корень всех зол, причина раздора и гибели потомков Куру! Убив тебя сегодня в битве, я исполню свой долг и избавлюсь от муки, сжигающей мое сердце». Сын возничего ответил ему словами, подобающими царю и воину. «Рази же, витязь! — сказал Карна. — Я хочу видеть твою отвагу. Герои сражаются в бою, не тратя времени на хвастливые речи. Бейся же, сколько хватит у тебя силы! Я укрощу твою гордыню».
Тогда Накула стал посылать стрелу за стрелой в Карну и его колесничего, и Карна, отражая удары, отвечал ему тем же.
Долго длился их бой. Разбив лук в руках сына возничего, Накула осыпал обезоруженного врага сотнями стрел, и все вокруг дивились его успеху. Но, не дрогнув под ударами, Карна взял новый лук и поразил Накулу пятью златоперыми стрелами, длинными и тяжелыми; и когда они вонзились в плечи витязя, он стал подобен солнцу, простирающему золотые лучи над землею. Но снова Накула разбил своими стрелами оружие врага, и тот взял третий лук, прочный и тугой, и небо над головою сына Панду затмилось от тучи стрел, посланных в него могучим Карной. И Накула, отбивая все удары, посылал в сторону Карны такие же тучи стрел, и казалось, что небеса покрылись роем саранчи; и оба витязя среди этой бури смертоносных снарядов подобны были двум солнцам, взошедшим при кончине вселенной.
Пораженные бесчисленными стрелами Карны, сомаки понесли тогда тяжелые потери, а воины Кауравов рассеялись под ударами стрел Накулы, как облака под порывами ветра. И оба войска отхлынули с обеих сторон от того опасного места, оставив Накулу и Карну биться один на один.
Вскоре стрелы Карны скрыли сына Панду от взоров, заполнив вокруг него все пространство. Выбив стрелою оружие из рук Накулы, Карна свалил с колесницы его возничего, четырьмя стрелами, метко направленными, он убил его четырех коней, а затем раздробил на мелкие куски и колесницу Накулы, сбил его стяг, сломал его меч и палицу, разбил его щит, украшенный сотнею лун. Только один боевой топор оставался у Накулы, когда соскочил он с разрушенной колесницы, но не успел сын Панду поднять его, как стрелы Карны выбили из рук его это последнее оружие. Видя своего противника безоружным, Карна осыпал его множеством стрел, но старался при этом не причинить ему большого вреда.
Так, побежденный в битве могучим героем, Накула в великом смятении обратился в бегство. Со смехом преследовал его на колеснице Карна, с размаху надел он свой лук на шею бегущего Накулы. «Пустыми были твои слова, сын Панду! — восклицал Карпа. — Повтори-ка их снова! О дитя, впредь меряйся силами с равными тебе. Но не стыдись. Возвращайся домой, о сын Мадри, или ступай к Кришне и Арджуне, под их защиту!» Так он отпустил Накулу, уже бывшего в когтях смерти, помня обещание, данное им Кунти. А сын Панду добрался до колесницы Юдхиштхиры и, взобравшись на нее, укрылся там, мучимый стыдом, вздыхая тяжко, как змея, посаженная в кувшин.
Карна же обрушился с новой силой на панчалов. На колеснице с пышными стягами, запряженной конями, белыми, как лунное сияние, врезался предводитель Кауравов в самую гущу несметного вражеского войска. Солнце достигло уже зенита, но не знала усталости могучая рука сына возничего, и великое кровопролитие творилось в тот час на поле боя. Многие витязи панчалов были тогда убиты, и многих унесли замертво с поля, меж тем как колесницы их разбились и рассыпались на части, стяги и знамена свалились во прах, пали кони и возничие. И слоны, лишившиеся седоков, метались там под стрелами Карны, словно при лесном пожаре, и всадники, потерявшие коней, и витязи, чьи колесницы были разбиты, бежали, спешенные, спасая свою жизнь. И в смятении отступало войско панчалов, а сын возничего преследовал отступавших и продолжал истреблять и конных, и пеших, и воинов, сражающихся на колесницах и на слонах.
Вслед за Карной и другие воители стана Кауравов ринулись тогда в битву, сокрушая вражеских ратников. Доблестный Улука схватился в бою с грозным Сатьяки; великое искусство проявили оба воина, бросая копья и пуская стрелы один в другого; но, отражая удары противника, убил Улука его возничего и коней, стрелами разнес в куски его колесницу и обратил могучего Сатьяки в бегство. И сринджаи и панчалы бежали тогда от Улуки, чьи стрелы разили неприятельских воинов и валили их толпами.
Шакуни, неукротимый и беспощадный в бою, обрушил ливень стрел на храброго Сутасому. Под стрелами Шакуни рассыпалась на тысячи кусков колесница Сутасомы и сломался лук в его руках. Без колесницы и без лука, под градом вражеских стрел, не дрогнул Сутасома — схватив свой меч, он отражал им смертоносные удары. И только когда вражеская стрела переломила надвое меч Сутасомы, он покинул поле боя, швырнув оставшийся в руке обломок во врага.
Могучий Крипа появился среди сражающихся, вселяя страх в сердца воинов. И когда увидели колесницу его приближающейся к колеснице Дхриштадьюмны, в смятении уверились все в близкой гибели сына Друпады. И говорили воины Пандавов, конные, и пешие, и сражающиеся на колесницах: «Нет сомнения, великий витязь исполнен гнева и жаждет отомстить за убитого Дрону. Избегнет ли ныне руки его Дхриштадьюмна? Спасемся ли и все мы от истребления? Он подобен Шиве, Разрушителю Вселенной».
Недвижимый, охваченный страхом, стоял Дхриштадьюмна под градом стрел Крипы, не в силах поднять руку для своей защиты. «Беда нависла над тобою, сын Друпады! — молвил Дхриштадьюмне его возничий. — Не устоять тебе перед этим витязем. Диво, что еще не поранила тебя насмерть одна из его стрел. Я поверну колесницу прочь от этого страшного места». Тихим голосом отвечал Дхриштадьюмна: «Дух мой в смятении, о благородный, и ужас сковал мои члены. Тело мое трепещет, и волосы встали дыбом. О колесничий, увези меня прочь от этого воина, туда, где сражается Арджуна. Только вблизи Арджуны или Бхимасены я могу спастись от смерти». И колесница Дхриштадьюмны помчалась в сторону Бхимасены, преследуемая грозным Крипой.
А Критаварман схватился в бою с Шикхандином, и в жестокой схватке оба витязя омылись кровью бесчисленных ран. Оба имели устрашающий вид, пронзенные многими стрелами, торчавшими из доспехов, но продолжали сражаться с неослабевающей яростью, пока не нанес Критаварман страшный и сокрушительный удар, поразивший сына Друпады в грудь. Теряя сознание, ухватился славный Шикхандин за древко стяга, чтобы не упасть с колесницы, а возничий его повернул поспешно коней и погнал их прочь из боя, увозя от гибели раненого воина. И после поражения Шикхандина войско Пандавов, истребляемое со всех сторон, в смятении и страхе бежало с поля боя.
В это время Дурьодхана встретился с Юдхиштхирой. Как два разъяренных льва, устремились они друг на друга, непрестанно посылая тучи стрел из тугих луков. Стрелою с широким и острым концом Дурьодхана поразил насмерть возничего Юдхиштхиры, Юдхиштхира же убил одного за другим четырех коней, запряженных в колесницу Дурьодханы. Перейдя на другую колесницу, сын Дхритараштры продолжал сражаться, и стрелы его вонзались в грудь и в плечи Юдхиштхиры, и кровь забурлила из многочисленных ран на теле витязя, как горные водопады. Но не склонился старший из Пандавов под жестокими ударами, стойкий в бою, и, собрав все силы, послал во врага стрелу с острым и твердым, как алмаз, наконечником. Та стрела тяжко поразила Дурьодхану и, пройдя сквозь его тело, глубоко вонзилась в землю. Тогда Дурьодхана, полный ярости, поднял свою огромную палицу и хотел метнуть ее в Юдхиштхиру, дабы покончить одним ударом с враждой и войной, но, прежде чем он успел это сделать, дротик Юдхиштхиры пронзил его грудь.
И, потеряв сознание, упал властитель Кауравов на своей колеснице.
В это мгновение Бхимасена, помня о своей клятве, вскричал, обращаясь к Юдхиштхире: «Да не будет он убит тобою, о царь!» И Юдхиштхира воздержался от последнего удара, а возничий Дурьодханы повернул между тем коней, увозя своего господина туда, куда не достигали вражеские стрелы.
Когда солнце начало клониться к закату, войска Кауравов с Карной во главе ринулись с новой силой на неприятельские рати, тесня их и обращая в бегство. В этой ужасной битве, подобной битве между богами и асурами, отважные воины сокрушали слопов и колесницы, коней и людей, поражая их боевыми топорами и мечами, палицами и копьями. И земля, как драгоценным убором, украсилась сотнями отрубленных голов, блистающих золотыми диадемами и серьгами, и реки крови заструились по ней. Поле, покрытое трупами слонов и коней и телами витязей с застывшими лицами и зияющими ранами, выглядело как владения бога смерти в день кончины вселенной.
Сатьяки, украшение рода Чини, первым противостоял этому яростному натиску Кауравов. Сотнями стрел, сверкающих, как солнечные лучи, осыпал его Карна, и сотни стрел, смертоносных, как ядовитые змеи, выпустил Сатьяки в Карну. И в то же время Дхриштадьюмна во главе сильного войска преградил путь наступающим Кауравам, и жестокий бой закипел вокруг его стяга. Когда же появилась на поле колесница Арджуны, сотрясая землю и СЛОЕНО раскатами грома оглашая окрестность, страх объял воинов Карны, и хлынули они прочь, как волны бурного океана, отраженные от берега. Подняв свой грозный лук и словно приплясывая на своей колеснице, затмил Арджуна тучами стрел небо над головами бегущих. Сокрушая вражеские колесницы, слонов с их седоками и пеших воинов, мчался он по полю, подобный Яме, богу смерти.
Дурьодхана, оправившийся от ран, один преградил ему дорогу. Семью стрелами Арджуна сразил возничего Дурьодханы и его коней, сбил его стяг и разорвал тетиву на луке. Затем Арджуна направил на Дурьодхану стрелу, ужасающую своим видом и несущую смерть всем живым существам на своем пути. И не миновал бы в то время гибели старший сын Дхритараштры, если бы не пришел к нему на помощь Ашваттхаман, разбивший ту стрелу в полете своими стрелами на семь частей.
Обрушившись на Ашваттхамана, Арджуна сразил его коней, разорвал стрелою тетиву на его луке и помчался дальше, сметая неприятельских витязей перед собою, туда, где Карна теснил рати Пандавов.
Оставив Сатьяки, Карна устремился навстречу Арджуне и в одно мгновение поразил его и Кришну многими стрелами. Сатьяки между тем, оправившись от нанесенных ранее ударов, напал на Карну сзади, а вслед за тем и другие могучие витязи войска Пандавов пришли на помощь Арджуне. Шикхандин и сыновья Драупади, царь Юдхиштхира и Чекитана, братья-близнецы и Дхриштадьюмна с отрядами матсьев, кайкейев, карушей и чедиев, сопровождаемые бесчисленными колесницами и слонами и конными и пешими воинами, окружили Карну со всех сторон, осыпая его всевозможными стрелами, копьями, дротиками и дисками. Но, отражая эти ливни смертоносных ударов, Карна устремился на врагов, рассеивая их силой своего оружия, как буря, которая гнет и валит деревья па своем пути. Пылая яростью, он истреблял воинов, конных и пеших, на колесницах и слонах, и бежали с его дороги, не в силах противостоять ему, витязи войска Пандавов.
Меж тем как Карна вырвался из кольца окруживших его врагов, Арджуна с удвоенной силой обрушился на Кауравов, поражая их своими стрелами, как ударами молний. Многие воины и многие слоны и кони пали тогда от его руки. В великом смятении отступали рати Кауравов перед победоносным Арджуной, сыном Кунти, когда солнце на закате скрылось за краем земли.
В наступивших сумерках и облаках пыли, поднятой сражающимися, трудно стало отличать своих от неприятелей; покинули поле Кауравы, а затем и Пандавы, радуясь одержанной победе и прославляя могущество Арджуны, вернулись в свой лагерь и расположились в шатрах на ночной отдых. И тогда вышли на залитое кровью поле страшные ракшасы и пишачи и стаи животных, пожирающих трупы.
Покрытые ранами, с разбитыми доспехами и сломанным оружием, лишившиеся многих коней, слонов и колесниц, в глубокой горести возвращались в свой лагерь воины Кауравов. Вздыхая, стиснув руки, устремил Карна печальный взор на повелителя Кауравов и сказал: «Арджуна искусен в бою, всегда осмотрителен и полон самообладания. И Кришна вовремя предупреждает его об опасностях. Сегодня нам не удалось одолеть его. Но завтра, о владыка земли, я разрушу все, что бы он ни задумал». — «Да будет так», — отвечал Дурьодхана и отпустил царей. И все разошлись по своим шатрам.
|